я постоянно придумываю себе какие-то идиотские правила, по которым стараюсь неукоснительно жить. и это не что-то типа "не обманывай", "не кради", "не опаздывай".. нет. эти правила - не улыбайся человеку слишком часто, а то он поймет, как сильно тебе нравится. ни в коем случае не смей купить вещь, которую уже видела на ком-то на улице. не улыбайся под таким углом и не высовывай язык кончиком вверх - тебе это не идет. не чихай на уроке, а глотай сопли и говори "ой". всегда говори "блин" или "ой", когда споткнулась на улице, когда у тебя что-то свалилось или чихнула вот; и это должно звучать с жутким раздражением на саму себя и извинением перед окружающими. если кто-то косо посмотрел на тебя, чере пару секунд ответь ему презрительным взглядом. не говори о своих проблемах, более или менее сильно волнующих тебя, - никто не должен знать, что ты переживаешь; и вообще не показывай своей искренности, доброты, особенно ласки, даже если безумно хочется.
вообще, я лишена ласки. я просто не могу ее проявлять. я не умею быть нежной, такой беспрецендентно доброй и бархатной. я не умею отделываться от мыслей - я всегда думаю. и, чаще всего, эти мысли похожи на рой пчел издалека или дорожку козьих какашек на тропинке. я не умею расслабляться - я умею горько и сладко одновременно плакать. очень хорошо умею тыкаться носом в подушку, скулить, стучать зубами и пускать очень-очень противные теплые слезы, пока глаза не начнет сильно щипать. и это самая настоящая и самая искрення вещь на свете. слезы свои я тоже не кому не показываю. у меня такое правило.
при том, я редко улыбаюсь дольше минуты. у меня может быть великолепное настроение, но часто оно скрыто молчанием. я умею выглядеть одинаково, когда мне хорошо или плохо, и ненавижу себя за это. и еще я умею молчать, даже когда сильно хочется говорить. вспомнилось что-то ну такое в тему, ну такое подходящее, а я молчу.
у меня полно индивидуальных вкусов и особенностей, но я педантично заталкиваю их поглубже: мне кажется, что если что-то нравится только мне единственной, - это плохо. и у меня не получается избавиться от этого.
зато у меня получается радоваться мелочам, самым неощутимым мелочам. этого я тоже, конечно, не показываю. в таких случаях я улыбаюсь сама себе - внутрь. я часто улыбаюсь внутрь. и все жду, когда же кто-нибудь разглядит эту улыбку.
я вообще-то люблю людей, не всех, но люблю. наверное, поэтому я так люблю рассматривать чужие фотографии, а, скорее, проглатывать; я собираю быстро-быстро этих людей в свою голову - и там у меня живет тысяч восемь человек. и из толпы я как-то фотографически выхватываю или долго пялюсь будто через объектив на людей. но почему-то мне кажется, что эта любовь - хозяйки к своему домашнему кролику или морской свинке. и я чаще говорю, что ненавижу людей; отчасти это правда, но еще больше отчасти я говорю так, потому что считаю это более правильной позицией.
мне, на самом деле, нравится, что я всему на свете верю. я и правда верю, мне трудно различать правду и неправду. а, может быть, лень.
мне безумно нравится казаться не тем, кто я есть на самом деле, но больше всего на свете, клянусь, я хочу быть самой собой. наверное, именно поэтому я так люблю и так часто вспоминаю моменты из детства.
вообще-то, я много чего люблю и не очень, но, думаю, что это - самое главное.
вообще, я лишена ласки. я просто не могу ее проявлять. я не умею быть нежной, такой беспрецендентно доброй и бархатной. я не умею отделываться от мыслей - я всегда думаю. и, чаще всего, эти мысли похожи на рой пчел издалека или дорожку козьих какашек на тропинке. я не умею расслабляться - я умею горько и сладко одновременно плакать. очень хорошо умею тыкаться носом в подушку, скулить, стучать зубами и пускать очень-очень противные теплые слезы, пока глаза не начнет сильно щипать. и это самая настоящая и самая искрення вещь на свете. слезы свои я тоже не кому не показываю. у меня такое правило.
при том, я редко улыбаюсь дольше минуты. у меня может быть великолепное настроение, но часто оно скрыто молчанием. я умею выглядеть одинаково, когда мне хорошо или плохо, и ненавижу себя за это. и еще я умею молчать, даже когда сильно хочется говорить. вспомнилось что-то ну такое в тему, ну такое подходящее, а я молчу.
у меня полно индивидуальных вкусов и особенностей, но я педантично заталкиваю их поглубже: мне кажется, что если что-то нравится только мне единственной, - это плохо. и у меня не получается избавиться от этого.
зато у меня получается радоваться мелочам, самым неощутимым мелочам. этого я тоже, конечно, не показываю. в таких случаях я улыбаюсь сама себе - внутрь. я часто улыбаюсь внутрь. и все жду, когда же кто-нибудь разглядит эту улыбку.
я вообще-то люблю людей, не всех, но люблю. наверное, поэтому я так люблю рассматривать чужие фотографии, а, скорее, проглатывать; я собираю быстро-быстро этих людей в свою голову - и там у меня живет тысяч восемь человек. и из толпы я как-то фотографически выхватываю или долго пялюсь будто через объектив на людей. но почему-то мне кажется, что эта любовь - хозяйки к своему домашнему кролику или морской свинке. и я чаще говорю, что ненавижу людей; отчасти это правда, но еще больше отчасти я говорю так, потому что считаю это более правильной позицией.
мне, на самом деле, нравится, что я всему на свете верю. я и правда верю, мне трудно различать правду и неправду. а, может быть, лень.
мне безумно нравится казаться не тем, кто я есть на самом деле, но больше всего на свете, клянусь, я хочу быть самой собой. наверное, именно поэтому я так люблю и так часто вспоминаю моменты из детства.
вообще-то, я много чего люблю и не очень, но, думаю, что это - самое главное.